..."Вот идет Минин, а навстречу ему - Пожарский. "Ты какой-то странный сегодня, Минин, - говорит Пожарский, - как будто много выпил сегодня". "Да и ты тоже странный, Пожарский, идешь и на ходу спишь". "Скажи мне по совести, Минин, сколько ты сегодня выпил?" "Сейчас скажу: сначала 150 грамм российской, потом 500 кубанской, 150 столичной, 125 перцовой и 700 грамм ерша. А ты?" "А я ровно столько же, Минин".

"Так куда же ты теперь идешь, Пожарский?" "Как куда? В Петушки, конечно. А ты, Минин?" "Так ведь я тоже в Петушки. Ты ведь, князь, совсем идешь не в ту сторону!" "Нет, это ты идешь не туда, Минин". Короче, они убедили друг дружку в том, что надо поворачивать обратно. Пожарский пошел туда, куда шел Минин, а Минин - туда, куда шел Пожарский. И оба попали на Курский вокзал.

Так. А теперь ты мне скажи: если б оба они не меняли курса, а шли бы каждый прежним путем - куда бы они попали? Куда бы Пожарский пришел, скажи?

- В Петушки? - подсказал я с надеждой.

- Как бы не так! Ха-ха! Пожарский попал бы на Курский вокзал! Вот куда!

И сфинкс рассмеялся и встал на обе ноги:

- А Минин? Минин куда бы попал, если б шел своею дорогою и не слушал советов Пожарского? Куда бы Минин пришел?

- Может быть, в Петушки? - я уже мало на что надеялся и чуть не плакал. - В Петушки, да?

- А на Курский вокзал - не хочешь? Ха-ха! - и сфинкс, словно ему жарко, словно он уже потел от торжества и злорадства, обмахнулся хвостом. - И Минин придет на Курский вокзал!.. Так кто же из них попадет в Петушки, ха-ха? А в Петушки, ха-ха, вообще никто не попадет!..

Что это был за смех у этого подлеца! Я ни разу в жизни не слышал такого живодерского смеха! Да добро бы он только смеялся! - а то ведь он, не переставая смеяться, схватил меня за нос двумя суставами и куда-то потащил...

- Куда? Куда ты волокешь меня, сфинкс? Куда ты меня волокешь?

- А вот увидишь - куда! Ха-ха! Увидишь!..

Если 2.

Если воск на свечах, это слёзы святых,
То я спрятал бы их
В закулисье.
Но завяли цветы на колоннах витых;
Изучаю в речах
Слово лисье.
Лишь пожары везде, - это сила ветров,
Я подкину им дров
И амброзий.
Жизнь пуста, как ведро, и гремит, как метро,
Умираю без дел,
Вечно в прозе.